Песня о судьбе - Владимир Высоцкий

Куда ни втисну душу я, куда себя ни дену,

За мною пес — Судьба моя, беспомощна, больна, —

Я гнал ее каменьями, но жмется пес к колену —

Глядит, глаза безумные, и с языка — слюна.

Морока мне с нею —

Я оком грустнею,

Я ликом тускнею

И чревом урчу,

Нутром коченею,

А горлом немею, —

И жить не умею,

И петь не хочу!

Неужто старею?

Пойти к палачу?..

Пусть вздернет скорее,

А я заплачу.

Я зарекался столько раз, что на Судьбу я плюну,

Но жаль ее, голодную, — ласкается, дрожит, —

Я стал тогда из жалости подкармливать Фортуну —

Она, когда насытится, всегда подолгу спит.

Тогда я гуляю,

Петляю, вихляю,

И ваньку валяю

И небо копчу.

Но пса охраняю,

Сам вою, сам лаю —

Когда пожелаю,

О чем захочу.

Когда постарею,

Пойду к палачу, —

Пусть вздернет скорее,

А я заплачу.

Бывают дни, когда я голову в такое пекло всуну,

Что и Судьба попятится, испуганна, бледна, —

Я как-то влил стакан вина для храбрости в Фортуну —

С тех пор ни дня без стакана, еще ворчит она:

Закуски — ни корки!

Мол, я бы в Нью-Йорке

Ходила бы в норке,

Носила б парчу!..

Я ноги — в опорки,

Судьбу — на закорки, —

И в гору и с горки

Пьянчугу влачу.

Я не постарею —

Пойду к палачу, —

Пусть вздернет на рею,

А я заплачу.

Однажды пере-перелил Судьбе я ненароком —

Пошла, родимая, вразнос и изменила лик, —

Хамила, безобразила и обернулась Роком, —

И, сзади прыгнув на меня, схватила за кадык.

Мне тяжко под нею,

Уже я бледнею,

Уже сатанею,

Кричу на бегу:

«Не надо за шею!

Не надо за шею!

Не надо за шею, —

Я петь не смогу!»

Судьбу, коль сумею,

Снесу к палачу —

Пусть вздернет на рею,

А я заплачу!

Куди ні втисну душу я, куди себе ні дену,

За мною пес — Доля моя, безпорадна, хвора, —

Я гнав її камінням, але жметься пес до коліна —

Дивиться, очі шалені, і з мови – слина.

Морока мені з нею —

Я очі сумую,

Я обличчям тьмянею

І черевом бурчу,

Нутром коченею,

А горлом німею, —

І жити не вмію,

І заспівати не хочу!

Невже старію?

Піти до кату?..

Нехай підійметься швидше,

А я заплачу.

Я зарікався стільки разів, що на Долю я плюну,

Але шкода її, голодну, — пеститься, тремтить, —

Я став тоді з жалю підгодовувати Фортуну

Вона, коли насититься, завжди довго спить.

Тоді я гуляю,

Петляю, вихляю,

І ванку валяю

І небо копчу.

Але пса охороняю,

Сам вою, сам гавкаю—

Коли забажаю,

Про що захочу.

Коли постарію,

Піду до ката, —

Нехай підійметься швидше,

А я заплачу.

Бувають дні, коли я голову в такий пекло всуну,

Що і Доля позадкує, перелякана, бліда, —

Я якось влив склянку вина для хоробрості у Фортуну —

З того часу ні дня без склянки, ще бурчить вона:

Закуски - ні - кірки!

Мовляв, я би у Нью-Йорку

Ходила би в норці,

Носила б парчу!..

Я ноги — в опорки,

Долю — на закорки, —

І в гору і з гірки

П'янчуга тягну.

Я не постарію —

Піду до ката, —

Нехай підійметься на рею,

А я заплачу.

Якось пере- перелив Долі я ненароком —

Пішла, рідна, врознос і змінила обличчя, —

Хаміла, потворила і обернулася Роком,—

І, ззаду стрибнувши на мене, схопила за Кадик.

Мені тяжко під нею,

Вже я блідну,

Вже сатанею,

Кричу на бігу:

«Не треба за шією!

Не треба за шією!

Не треба за шією,—

Я заспівати не зможу!»

Долю, якщо зумію,

Знесу до кату —

Нехай підійметься на рею,

А я заплачу!