Французские бесы - Владимир Высоцкий

Открытые двери

Больниц, жандармерий —

Предельно натянута нить, —

Французские бесы —

Большие балбесы,

Но тоже умеют кружить.

Я где-то точно — наследил, —

Последствия предвижу:

Меня сегодня бес водил

По городу Парижу,

Канючил: «Выпей-ка бокал!

Послушай-ка гитары!" —

Таскал по русским кабакам,

Где — венгры да болгары.

Я рвался на природу, в лес,

Хотел в траву и в воду, —

Но это был — французский бес:

Он не любил природу.

Мы — как сбежали из тюрьмы, —

Веди куда угодно, —

Пьянели и трезвели мы

Всегда поочередно.

И бес водил, и пели мы,

И плакали свободно.

А друг мой — гений всех времен,

Безумец и повеса, —

Когда бывал в сознанье он —

Седлал хромого беса.

Трезвея, он вставал под душ,

Изничтожая вялость, —

И бесу наших русских душ

Сгубить не удавалось.

А то, что друг мой сотворил, —

От бога, не от беса, —

Он крупного помола был,

Крутого был замеса.

Его снутри не провернешь

Ни острым, ни тяжелым,

Хотя он огорожен сплошь

Враждебным частоколом.

Пить — наши пьяные умы

Считали делом кровным, —

Чего наговорили мы

И правым и виновным!

Нить порвалась — и понеслась, —

Спасайте наши шкуры!

Больницы плакали по нас,

А также префектуры.

Мы лезли к бесу в кабалу,

С гранатами — под танки, —

Блестели слезы на полу,

А в них тускнели франки.

Цыгане пели нам про шаль

И скрипками качали —

Вливали в нас тоску-печаль, —

По горло в нас печали.

Уж влага из ушей лилась —

Все чушь, глупее чуши, —

Но скрипки снова эту мразь

Заталкивали в души.

Армян в браслетах и серьгах

Икрой кормили где-то,

А друг мой в черных сапогах —

Стрелял из пистолета.

Набрякли жилы, и в крови

Образовались сгустки, —

И бес, сидевший визави,

Хихикал по-французски.

Все в этой жизни — суета, —

Плевать на префектуры!

Мой друг подписывал счета

И раздавал купюры.

Распахнуты двери

Больниц, жандармерий —

Предельно натянута нить, —

Французские бесы —

Такие балбесы!

-

Но тоже умеют кружить.

Відчинені двері

Лікарень, жандармерій —

Гранично натягнута нитка, —

Французькі демони —

Великі балбеси,

Але теж вміють кружляти.

Я десь точно — наслідив, —

Наслідки передбачаю:

Мене сьогодні біс водив

По місту Парижу,

Канючил: «Випий келих!

Послухай гітари!»

Тягав по російських шинках,

Де - угорці і болгари.

Я рвався на природу, в ліс,

Хотів у траву і воду,

Але це був — французький біс:

Він не любив природу.

Ми — як втекли з в'язниці, —

Веди куди завгодно, —

П'яніли і тверезіли ми

Завжди послідовно.

І біс водив, і співали ми,

І плакали вільно.

А друг мій — геній усіх часів,

Безумець і віса, —

Коли бував у свідомість він —

Сідлав кульгавого біса.

Тверезий, він вставав під душ,

Знищуючи млявість, —

І бісу наших російських душ

Загубити не вдалося.

А те, що мій друг створив,—

Від бога, не від біса, —

Він великого помелу був,

Крутого був заміс.

Його всередині не перевернеш

Ні гострим, ні важким,

Хоча він обгороджений суцільно

Ворожий частокол.

Пити — наші п'яні уми

Вважали справою кровною, —

Чого наговорили ми

І правим і винним!

Нитка порвалася — і понеслася, —

Врятуйте наші шкури!

Лікарні плакали по нас,

А також префектури.

Ми лізли до біса в кабалу,

З гранатами — під танки, —

Блищали сльози на підлозі,

А в них тьмяніли франки.

Цигани співали нам про шаль

І скрипками гойдали —

Вливали в нас тоску-сум,-

По горло в нас печалі.

Волога з вух лилася—

Все нісенітниця, дурніша за нісенітницю, —

Але скрипки знову цю мерзотність

Заштовхували в душі.

Вірмен у браслетах та сережках

Ікрою годували десь,

А друг мій у чорних чоботях —

Стріляв із пістолета.

Набрякли жили, і крові

Утворилися згустки, —

І біс, що сидів візаві,

Хіхікал по-французьки.

Все в цьому житті— суєта,—

Плювати на префектури!

Мій друг підписував рахунки

І роздавав купюри.

Відчинені двері

Лікарень, жандармерій —

Гранично натягнута нитка, —

Французькі демони —

Такі балбеси!

-

Але теж вміють кружляти.