По Белокаменной - Геннадий Жаров

По белокаменной на рысаках в мороз,

Лишь только рев толпы да визг из-под саней.

А нищий молится за всех: Спаси, Христос!

Ну что ж, пусть молится, ему ли не видней.

Застыл на миг над миром перезвон,

Как будто золотом осыпали дворы,

В парадном шествии разряженных икон

Шли люди тихо, лицами мудры.

Гони в Хамовники, где леший древний спит,

Где в изголовьи плачут пьяные цыгане

И сладко-сладко бубен их звенит,

Там нагишами пляшут пуритане.

И поднялась метелью круговерть,

Городовому снится теплая вдова,

А за углом с наганом мерзнет дама-смерть,

Шальная девочка, семнадцати едва.

По белокаменной на рысаках в мороз,

Лишь только рев толпы да визг из-под саней.

А нищий молится за всех: Спаси, Христос!

Ну что ж, пусть молится, ему ли не видней.

По білокам'яній на рисаках у мороз,

Щойно рев натовпу та визг з-під саней.

А жебрак молиться за всіх: Спаси, Христе!

Ну, що, нехай молиться, йому не видно.

Завмер на миг над світом передзвон,

Начебто золотом обсипали двори,

У парадній ході розряджених ікон

Йшли люди тихо, обличчями мудрі.

Гони в Хамовники, де дідько древній спить,

Де в головах плачуть п'яні цигани

І солодко-солодко бубон їх дзвенить,

Там нагишами танцюють пуритани.

І піднялася хуртовиною круговерть,

Городовому сниться тепла вдова,

А за кутом з наганом мерзне дама-смерть,

Шалена дівчинка, сімнадцятьох ледь.

По білокам'яній на рисаках у мороз,

Щойно рев натовпу та визг з-під саней.

А жебрак молиться за всіх: Спаси, Христе!

Ну, що, нехай молиться, йому не видно.