Слабость - Типси Тип

Можешь стать слабаком, даже если ты не слабый.

Думал, кормишь из руки — а сам слизываешь с лапы.

Думал, помощь другим — это бумеранг?

Добрым или злым — не похуй ли каким умирать?

Слаб тот, кто один?

Да ты, поди, дурак, извиняй.

Это мура, это без меня.

Чур!

Чувства — мясо, сплюнь три раза.

К кому-то привязан?

Вдумайся, «при-вя-зан»!

Чуть что — сбривайся,

Не то за тобой будут плакать.

В любой бой — с белым флагом.

В тонкую сортирную бумагу,

Скомканную, смешанную, завернута кнопка Сыроежкина.

Я буду как сытый водный —

Голодных и не держим.

Вот он, бежевый, один-одинешенек.

Твердый стержень охладит и раскрошит в пыль,

И Небо возьмет его, может быть.

За спиной мосты сломаны,

Все впереди началось по-новой.

У слабого сердце живое,

А сильный — тот, у кого ничего живого.

Когда за спиной мосты сломаны,

Все впереди началось по-новой.

У слабого сердце живое,

А сильный — тот, у кого ничего живого.

Свободный, как Куба и пьяный, как Россия,

Сугубо сам суккубам обоссал губы.

Теперь отшельник, ломая звенья цепей,

Душевно пел (так себе дешевле), песни Мамонова,

И рассуждает так же, как он, о вас.

Вне зоны доступа двухголового коршуна,

Вне поля зрения денег и пудры,

Мне бы тоже сорвать звенья и мудрость принять его.

Меня никак не зовут, очень приятно.

Встречай меня в пятницу, будучи при бабках.

В субботу я заряд несу тому, кому нужна взрывчатка, а не чечетка.

Я сам с усами, петляю как Иван Сусанин,

Хватаю шансы за неуловимые хвосты.

Правые, длинные.

Кто сам, тот самый сильный.

Свободный, как Куба, пьяный, как Россия.

Когда за спиной мосты сломаны,

Все впереди началось по-новой.

У слабого сердце живое,

А сильный — тот, у кого ничего живого.

Когда за спиной мосты сломаны,

Все впереди началось по-новой.

У слабого сердце живое,

А сильный — тот, у кого ничего живого.

Можеш стати слабаком, навіть якщо ти не слабкий.

Думав, годуєш з руки — а сам злизуєш із лапи.

Думав, допомога іншим — це бумеранг?

Добрим чи злим — не похуй чи яким вмирати?

Слабкий той, хто один?

Так, ти, мабуть, дурню, пробач.

Це мура, це без мене.

Чур!

Почуття - м'ясо, сплюнь тричі.

До когось прив'язаний?

Вдумайся, «прив'язаний»!

Ледве що — збривайся,

Не за тобою плакатимуть.

У будь-який бій - з білим прапором.

У тонкий сортирний папір,

Зім'яту, змішану, загорнуту кнопку Сироїжкіна.

Я буду як ситий водний

Голодних і недержим.

Ось він, бежевий, один.

Твердий стрижень охолодить і розфарбує в пил,

І Небо візьме його, можливо.

За спиною мости зламані,

Все попереду почалося по-новому.

У слабкого серце живе,

А сильний — той, у кого нічого живого.

Коли за спиною мости зламані,

Все попереду почалося по-новому.

У слабкого серце живе,

А сильний — той, у кого нічого живого.

Вільний, як Куба і п'яний, як Росія,

Суто сам суккубам обоссал губи.

Тепер пустельник, ламаючи ланки ланцюгів,

Душевно співав (так собі дешевше), пісні Мамонова,

І розмірковує так, як він, про вас.

Поза зоною доступу двоголового шуліка,

Поза полем зору грошей і пудри,

Мені теж зірвати ланки і мудрість прийняти його.

Мене ніяк не кличуть, дуже приємно.

Зустрічай мене в п'ятницю, будучи при бабках.

У суботу я заряд несу тому, кому потрібна вибухівка, а не чечітка.

Я сам з вусами, петляю як Іван Сусанін,

Вистачаю шанси за невловимі хвости.

Праві, довгі.

Хто сам, той найсильніший.

Вільний, як Куба, п'яний, як Росія.

Коли за спиною мости зламані,

Все попереду почалося по-новому.

У слабкого серце живе,

А сильний — той, у кого нічого живого.

Коли за спиною мости зламані,

Все попереду почалося по-новому.

У слабкого серце живе,

А сильний — той, у кого нічого живого.