Нижче наведено текст пісні Башня из слоновой кости , виконавця - Oxxxymiron з перекладом
Оригінальний текст із перекладом
Oxxxymiron
По асфальту, мимо цемента,
Избегая зевак, под аплодисменты
Обитатели спальных аррондисманов.
Социального дна, классы нац.элементов.
Мимо зданий муниципального центра.
И статуи вице-мэра, насвистывая концерты;
Я спускаюсь беспрецедентно оправдан.
И лицемерно помилованный — тридцатилетний.
Бля, меня явно любит Вселенная.
Не знай меня все, — я вряд ли бы уцелел там.
Но, видимо, мэру надо улицы бедным продать.
Было милосердие то, правосудие, щедрость — хер знает...
Я живой, спасибо фортуне!
Я балансирую через пропасти на ходулях.
Иду, сутулясь, и подпрыгиваю, как дурень,
Сквозь судьбы и бури, к неуловимой Ultima Thule.
Я думал, время вышло, вымя выдоено.
На дороге рытвины и выбоины, валуны и глыбы
На моей тропе меж мира, войны.
Одни считают, что я сильно хитровыебанный.
Другие — видят во мне наивный мир игр и книг.
Ты пойми: я — гибрид, я вырос: и таким, и таким.
Я не был задуман для света софитов, интриг.
И адреналина, выбор линии судьбы не хитрит.
Я просто годами писал и смотрел в окно.
Зачёркивал, стирал, неустанно толстел блокнот.
Хрупкие миры распадались во тьме на столп,
Покуда мёртвые кумиры взирали со стен во двор.
Я был один, мироздание по краю вело.
Теперь, из каждого киоска смотрит моё ебло.
Но что изменилось?
Ничего внутри, а с виду — зело!
Ведь закрутили в узелок сильные мира сего.
До того, что стресс, кипиш, бег, квиддич.
Раньше я думал, что в тридцать лет — финиш.
Но я здесь, видишь, — Glenfiddich.
Они куксились, сдулись.
Хули ты не сгинешь?
Они что-то просят и портят воздух и нервы.
Судмедэксперт то ли кровь, то ли сперму.
Суке — руку и сердце, издателям — букера, сделки.
Читателям — чучела в клетке.
Эй!
Я видел цирк ваш с виселицы.
Забудьте Сунь-цзы и Лао-цзы.
Ведь в этом цирке лишь два пути: суицид или стоицизм.
И если выбрал не суицид, тогда — терпи, хватит ныть, дай во всю идти.
И да, мы ссым, каждый сыт, страх и солипсизм, но на зло миру мы взлетим среди суеты.
Мой город вне времени, вне территории, племени, рода и империи.
Троя, Помпеи, Рим... Мой город — морок и видение, что во тьме видит Бедуин.
Мой город на горе руин.
Мой город — лабиринт, где по нему слепой и неумелый гид;
И мой город не верит им.
Его правление внутри, но не под горой, и не в мэрии.
Я — стоик, будто Луций Сенека,
Спускаюсь от палаццо элиты к улицам Гетто.
Раз уцелел, то надо жить и глубже дышать.
И Девочка «пиздец» ушла, предав, но я переживу и это...
Ты ответь на такой вопрос мне:
Может ли творец жить в башне из слоновой кости?
Вхожем быть дворец или яро против вельмож,
Или сохранять свой нейтралитет...
Ты еще не дома?
Странно...
Слушай, ну, что я могу тебе сказать, кроме того, что ты — идиот?!
И я, очень рада, что тебя отпустили... Мы тут все, чуть с ума не сошли...
В общем, ты возвращайся, а я, пока прочитаю «Где нас нет...»
Кстати... Название — говно!
Целую!
По асфальту, повз цемент,
Уникаючи роззяв, під оплески
Мешканці спальних аррондісманів.
Соціального дна, класи нац.
Повз будівель муніципального центру.
І статуї віце-мера, насвистуючи концерти;
Я спускаюся безпрецедентно виправданий.
І лицемірно помилуваний – тридцятирічний.
Бля, мене явно любить Всесвіт.
Не знай мене все, — я навряд чи вцілів би там.
Але, певне, меру треба вулиці бідним продати.
Було милосердя, правосуддя, щедрість — хер знає...
Я живий, дякую фортуні!
Я балансую через прірви на ходулях.
Іду, сутулячись, і підстрибую, як дурень,
Крізь долі та бурі, до невловимої Ultima Thule.
Я думав, час вийшов, вим'я видоїти.
На дорозі вибоїни, вибоїни, валуни та брили
На моїй стежці між миром, війною.
Одні вважають, що я дуже хитровибаний.
Інші бачать у мені наївний світ ігор і книг.
Ти зрозумій: я гібрид, я виріс: і таким, і таким.
Я не був задуманий для світла софітів, інтриг.
І адреналіну, вибір лінії долі не хитрує.
Я просто роками писав і дивився у вікно.
Закреслював, стирав, невпинно товщав блокнот.
Крихкі світи розпадалися в темряві на стовп,
Поки мертві кумири дивилися зі стін надвір.
Я був один, світобудова по краю вела.
Тепер із кожного кіоску дивиться моє ебло.
Але що змінилося?
Нічого всередині, а на вигляд — зело!
Адже закрутили в вузлик сильні цього світу.
До того, що стрес, кипиш, біг, квідич.
Раніше я думав, що тридцять років — фініш.
Але я тут, бачиш, Glenfiddich.
Вони куксились, здулися.
Хулі ти не згинеш?
Вони щось просять і псують повітря та нерви.
Судмедексперт чи кров, чи сперму.
Суке – руку та серце, видавцям – букера, угоди.
Читачам – опудало в клітці.
Гей!
Я бачив цирк ваш із шибениці.
Забудьте Сунь-цзи та Лао-цзи.
Адже в цьому цирку лише два шляхи: суїцид чи стоїцизм.
І якщо вибрав не суїцид, тоді - терпи, вистачить нити, дай на всю йти.
І так, ми симо, кожен ситий, страх і соліпсизм, але на зло світу ми злетимо серед суєти.
Моє місто поза часом, поза територією, племенем, родом та імперією.
Троя, Помпеї, Рим... Моє місто — морок і бачення, що у темряві бачить Бедуїн.
Моє місто на горі руїн.
Моє місто - лабіринт, де по ньому сліпий і невмілий гід;
І моє місто не вірить їм.
Його правління всередині, але не під горою і не в мерії.
Я — стоїк, наче Луцій Сенека,
Спускаюся від палацу еліти до вулиць Гетто.
Раз уцілів, то треба жити і глибше дихати.
І Дівчинка піздка пішла, зрадивши, але я переживу і це...
Ти дай відповідь на таке запитання мені:
Чи може творець жити у вежі зі слонової кістки?
Входим бути палац чи яро проти вельмож,
Або зберігати свій нейтралітет...
Ти ще не вдома?
Дивно...
Слухай, ну, що я можу тобі сказати, крім того, що ти ідіот?!
І я, дуже рада, що тебе відпустили... Ми тут усі, трохи збожеволіли...
Загалом, ти повертайся, а я поки прочитаю «Де нас немає...»
До речі... Назва – гівно!
Цілую!
Пісень різними мовами
Якісні переклади всіма мовами
Знаходьте потрібні тексти за секунди