Бабочки в горсти - Алекша Нович

От природы я родился с пустыми руками,

И у них в объятьях всегда были только они сами.

Потирая друг друга от холода в кармане,

Они не знали, что есть что-то за гранью этой джинсовой ткани.

Пустым ладоням было дано обнимать лишь грубо,

Нервно, с силой, так же как они прижимались друг к другу.

Только так они ощущали касаний наслаждение,

И так было всю жизнь, с самого рождения.

Сначала пустые ладошки сжимали мамин палец,

Потом игрушки, ветки, землю, школьный ранец.

И всё что к ним попадало, они сжимали очень крепко,

Боясь отпустить, как клетка, ведь в их объятьях так редко

Попадалось что-то хорошее, наполняющее их светом,

И поэтому, они не понимали, как это – держать и не сжимать это.

И однажды моим ладоням приснился сон про мотыльков в поле,

Они кружили роем, и не испытывая ни наслаждения, ни боли.

Они были совершенны, и поэтому ничего не желали,

И мои руки играли с ними, брали в ладони, но не сжимали.

Ночь прошла, прошли игры, сон растаял,

И только ощущение трепещущих крыльев в ладонях оставил.

И я себя заставил разжать ладони по утру,

И этими же руками написать для себя самую важную сутру.

О том, что есть то, что для счастья не требует крепкого сжатия,

Где счастье есть, уже просто желать его.

И с тех пор, ничего не беря в свои пустые ладони,

Я мечтал собрать в горсть тех мотыльков с того поля.

И в длинных поисках, расслабив руки через волю,

Средь можжевел я нашёл Тебя, ты оказалась тем полем.

А мотыльков роем оказались твои ресницы,

Которые, не прекращая, дивиться, Я прикрываю…

Так долго вместе прожили, что снег,

Коль выпадет, то думалось – навеки.

Что, дабы не зажмуривать ей век,

Ладонью прикрывал, и веки,

Не веря, что их пробуют спасти,

Метались там, как бабочки в горсти.

Від природи я народився пустими руками,

І у них в об'єктах завжди були тільки вони самі.

Потирая друга друга від холоду в кармане,

Вони не знали, що є що-то за гранню цієї джинсової тканини.

Пустим ладоням було дано обняти лише грубо,

Нервно, з силою, так же як вони притискалися друг до друга.

Тільки так вони ощущали касаний наслаждение,

І так було все життя, з самого народження.

Сначала пустые ладошки сжимали мамин палец,

Потом игрушки, ветки, земля, школьный ранец.

І все, що до нього потрапляло, вони стискали дуже міцно,

Боясь отпустить, как клетка, ведь в их объятьях так редко

Попадалось что-то хорошее, наполняющее их светом,

І тому вони не розуміли, як це – тримати і не стискати це.

И однажды моим ладоням приснился сон про мотыльков в поле,

Вони кружили роем, і не відчувая ні наслаждения, ні болі.

Вони були досконалі, і тому нічого не хотіли,

И мои руки играли с ними, брали в ладони, но не сжимали.

Ночь прошла, прошли игры, сон растаял,

И только ощущение трепещущих крил в ладонях оставил.

І я себе заставив розжати ладони по утру,

І цими руками написати для себе саму важливу сутру.

О тому, що є то, що для щастя не вимагає міцного сжаття,

Где счастье есть, уже просто желать его.

И с тех пор, ничего не беря в свои пустые ладони,

Я мріяв зібрати в горсть тих мотильков з того поля.

І в довгих пошуках, розслабив руки через волю,

Середь можжевел я нашёл Тебя, ти виявилася тем полем.

А мотыльков роем оказались твои ресницы,

Которые, не прекращая, дивиться, я прикрываю…

Так довго разом прожили, що сніг,

Коль випадет, то думалось – навеки.

Що, даби не зажмурувати ей вік,

Ладонью прикривал, и веки,

Не вірю, що їх пробують спасти,

Металлись там, як бабочки в горсті.